Принят.

Видимо, опять больше сделал акцент на чувствах ==

К шинигами неприменимы понятия, касающиеся смертных: практически ни одно из тех, что каким-то образом можно выудить из нагромождения обрывков слов и фраз. Он знает значения каждого из них, хотя – видит Король – наблюдение за миром смертных никогда не доставляло ему большого удовольствия, да и развлечением самим по себе было весьма посредственным. И все же… знаком со смыслом их, но наберется не так уж много того, что Шидо видел собственными глазами и смог испытать в мире, который бы не увидел его еще многие сотни лет наверняка, если бы не крайняя необходимость вернуть украденную тетрадь.
Например, ощущения. Он различает цвета – все щедро выплескиваемое на обозрение красочного многообразие, столь далекое от монохромности родного и, что скрывать и тем более спорить, гораздо более близкого и любимого мира, который не сможет похвастаться и толикой разнообразия. Различает, но не любуется и ни разу не допустил даже мысли о том, что это может быть «красиво» - бесполезные ярлыки, навешиваемые другими, которые Бог Смерти прочитать может, а вот принять – едва ли.
То же самое относится и к запахам. Он может почувствовать их и, если честно, это доставляет скорее дискомфорт, особенно в первые минуты пребывания на земле.  Как и многое другое, непонятное, но существующее и в данный момент окружающее принужденного к непривычной для себя активности Шидо.
Слишком много оттенков, ни один из которых ему не требовался вовсе и принимался как должное только потому, что нельзя по желанию отключить что-то ни в этом, ни в каком-либо другом мире. Уж тем паче ему, не столь заметному, вовсе не решительному и никак уж не выдающемуся шинигами восьмого ранга – спорить и протестовать, особенно против таких мелочей бессмысленно, и это тоже его устраивает.  Не отличаться от остальных означает всегда быть защищенным и отгораживаться от проблем и ненужных хлопот настолько, насколько это вообще возможно. Если кого-то вроде Рюука забавляло  пребывание среди беспорядочно снующих туда-сюда людей, которые приносили бы одно беспокойство, будь шинигами ответственны не за смерть их, а за жизнь, то это его личное, Рюука, дело. Сам же Шидо не имеет ни малейшего желания приобщаться к миру смертных ни в какой степени.
Правда, сейчас, в этот самый странный и восхитительно-страшный одновременно момент, он был готов распроститься со всеми принципами и правилами добропорядочного шинигами солидных и устойчивых убеждений, соответствующих его истинно природе, и ради чего? Ради небольшого прямоугольника, наполовину завернутого в фольгу, что так бесцеремонно и вальяжно вручил ему в руки (никаких лап! больше уважения) человек с удивительно пугающими глазами. 
Их так много вокруг, этих людей, что до сих пор наверняка не отошли от неизбежного шока лицезрения Смерти в ее специфическом для их глаз обличье, и один из них даже сжимает в руках то, за чем он вообще явился сюда, единственно важную цель – Тетрадь. А все-таки размер и без того небольшой комнатки сжался до какого-то уж совсем неприличного, вытеснив за пределы все и вся и, конечно же, всех, кроме самого Шидо и…
Тень недоверия, промелькнувшая в выпуклых желтых глазах, исчезла очень быстро, не оставив за собой и следа. Как только несколько минут назад он уже объявил истошно орущей и испуганной (вот это определение точно ему нравилось и было закономерным в отношении «шинигами-человек») группке людей, те не смогут нанести ему ни малейшего вреда. Ни действием, ни каким бы то ни было иным способом – в том числе, и с помощью предметов, созданных руками смертных. Стоило ему поднести то, что пока определялось не иначе как «безымянное нечто» к жвалам, как когти сомкнулись на плитке плотнее, а челюсти сдвинулись сами собой, кроша преподнесенное лакомство и забрасывая часть его в рот.
Звукосочетания «вкус», «аромат» и «цвет» приобрели полновесное звучание и уже более не казались  ненужными и, более того, сосредоточились вокруг одного-единственного, постепенно исчезающего во рту Бога Смерти остатка сладости. Остается лишь полное упоение, так что он только не шевелит кончиками крыльев, показывая, Насколько новое ощущение прекрасно и правильно, и готов заурчать, теряя способность говорить внятно.
«Вкусно. Как же это вкусно…»
Нечто столь удивительное вне прежних знакомых пределов. Вполне возможно, что Шидо зря недооценивал и самих людей, и то, на что они были способны. Потом он обязательно узнает, Как это называется, и можно ли будет найти нечто столь же потрясающее в другом мире, несмотря на инертность и не изменившиеся планы пробыть на земле ровно столько, сколько ему потребуется для дела.
Шинигами не нуждаются в пище и питье.
Шинигами поддерживают свое существование за счет совершенно иных путей и им не требуется ничего, что мог бы предложить глупый человеческий мир.
Шинигами редко удается познать истинную суть еще одного бесполезного слова. «Удовольствие».
И он точно хочет съесть еще немного.
Прямо сейчас.

Тема пробного поста для игрока Alex Kain

По приезде в Америку, Алекс в первую очередь нашел отца. И понял, что тот ему не рад. Расскажите подробнее о том, как домашний мальчик, выросший на попечении матери, и не работавший ни дня в своей жизни, принимает решение жить один, почти на улице. Мысли, чувства, действия после ухода из отцовского дома.

25 строк. Как в аптеке!)
Принят!

Зарисовка/драббл.
P/S: Каюсь, не смог вписать Эл. Никак он не хотел выходить из сумрака. я не виноват

• Время действия: 4 марта 1998
• Действующие лица:  Ниар , Ватари, Мэлло, Мэтт.
• Место действия: Винчестер, приют Вамми.

Мальчик сидит на заднем сидении машины, поджав под себя ноги, и облокотившись на дверь.  Положив руку на подлокотник, он пачкает  рукав своей пижамы пылью, но сейчас он не замечает этого.  Он смотрит на капли, стекающие по стеклу; от  шума дождя, барабанящего по крыше машины, его мысли путаются. Все, на что он способен сейчас – это смотреть на капли и пытаться угадать, какая из них первая придет к финишу в гонке «вниз по стеклу».  Глаза закрываются сами собой,  его голова опускается на руку, и он  начинает проваливаться в дрему. Одна из машин соседнего потока сигналит, и Ниа резко поднимает голову чуть не ударившись о стекло. Это несколько приводит его в чувство, и он снова начинает размышлять о своей «участи».  Думает о том, что  с этого дня, точнее с  этого ужасного дождливого вечера, проведенного в пробке при пересечении границы, начинается его новая жизнь.  Не то чтобы он был напуган, не то чтобы ему хотелось назад.  Он не был привязан к своему дому, как это бывает у многих людей. Он считал этот дом удобным; он привык к нему, к людям, которые окружали его там. Он успел изучить в этом доме все, и все в нем было ему знакомо.   Каждый рисунок на стене, каждый узор на коврах. Что уж там, мальчик успел пересчитать все звезды, что украшали потолок его комнаты. Но Этот Дом  не был для него тем местом, куда хочется возвращаться из раза в раз. Поэтому, когда его опекуну пришло письмо,  с предложением для Ниа пройти специальный тест, определяющий интеллектуальный уровень , и отбирающий учеников для, как тогда им сказали, элитной школы, Ниа заинтересовался этим. Мысль о своей уникальности всегда преследовала его, но не давила, скорее он ею наслаждался. Возможность сменить обстановку, побыть в окружении других таких же детей, вселяла надежду. Может быть, там у него появятся друзья? Может быть, перед сном больше не придется считать звезды на потолке и, наконец, найдется о чем вспоминать?
***
В тот дождливый и мрачный день Вамми-Хаус показался Ниа окаменелым чудовищем, из распахнутого чёрного рта которого доносились приглушённые, искажённые голоса детей.
- Если бы не доносящиеся оттуда голоса, это дом казался бы заброшенным замком из прошлого, заросшим и дряхлым.– сказал Ниа своему сопровождающему и многозначительно на него посмотрел.
Ниа любил так многозначительно смотреть, это всегда обескураживало собеседников. Стоит сказать глупость, но при этом взглянуть собеседнику в глаза, не выражая никаких эмоций по поводу сказанного – и вы абсолютно точно введете своего оппонента  в ступор.
- Идем, Ниа. Стоя под дождем, ты можешь простудиться. У тебя еще будет время осмотреть это здание. В машине ничего не оставил?
- Нет, сэр. – Ниа улыбнулся. Впервые его интонация и взгляд не производили на человека ровно никого впечатления.  Это вызывало смешанные чувства.
Ватари взял его за руку, и они прошли по размытой от дождя тропинке по направлению ко входу в здание. Ниа смотрел себе под ноги. Он ненавидел грязь, и уже не раз пожалел,  что не захватил плащ.  Его белая пижама была в грязи чуть не до колен, и все это, в купе с таинственном  домом, одновременно отторгало его от нового места и привлекало к нему. От раздумий его отвлек вновь заговоривший Ватари.
- Я отведу тебя в холл, там тебя должен будет встретить Мистер Роджер. Он тебя ждет.
Мальчик кивнул.
***
Ниа терпеть не мог большие скопления людей. Что уж говорить о людях, которых он видел впервые. Он стоял в углу общей гостиной, вжавшись в стену, и мял рукав своей пижамы.  К нему никто не подходил, но все таращились. Он пытался напустить на себя вид равнодушного наблюдателя,  не видящего ничего, но при этом все примечающего.  И это было чертовски сложно. Он чувствовал, что вызывает неимоверный интерес у этих детей. Не так часто в мире появляется гений подходящий запросам Вамми Хауса.
- Оценивают. По крайней мере, на расстоянии. И на том спасибо. – пробурчал себе под нос Ниа.
- М? Ты что-то сказал?
Ниа дернулся.  В эту минуту он старательно пытался проанализировать, каким  образом  он умудрился не заметить чьего-то присутствия рядом с собой. Присутствия настолько близкого, что оппонент смог услышать то, что он,  Ниа, говорил почти про себя. Оставалась еще слабая надежда, что это было не ему.
- Не…Да. Мысли вслух. – Ниа стал оглядываться в поисках своего собеседника. Тот нашелся справа от него;  парень,  лет десяти на вид, со светлыми волосами и пронизывающими насквозь голубыми глазами.
- Привет.  Ты – Ниа, верно?– Еще один оценивающий взгляд со стороны.  Ну сколько можно?
- Я думаю, что  ответ очевиден.
- Ты прав. Но я пытаюсь  поддержать разговор, если ты не понял.
«А я, если ты не понял, пытаюсь этого разговора избежать…» - подумал Ниа. Он стал разглядывать своего собеседника. При ближайшем рассмотрении,  Ниа понял, что чем-то этот парень отличается от остальных. Он не таращился на него, как на животное в зоопарке, а подошел и заговорил. Может стоит использовать эту возможность? 
- Мм..Как твое имя? – Социальные навыки Ниа оставляли желать лучшего. Он лихорадочно перебирал в своей голове все случаи общения со сверстниками, пытаясь подобрать себе наиболее интересную и не выставляющую его идиотом,  модель поведения. Получалось  с  трудом.
- Мэлло. Я живу здесь уже второй год. Знаешь, что интересно… -  И парень стал рассказывать.  Говорил он быстро, постоянно сбиваясь на воспоминания, много жестикулировал.  Иногда он называл имена и кивал в сторону кого-то из ребят в гостиной. Ниа казалось,  что он хочет рассказать ему  обо всем, обо всех и сразу. И единственное, что Ниа никак не мог понять  – как? Как у него получается, так свободно говорить с человеком, которого он видит впервые? Ниа слушал его в пол уха.. Гораздо интереснее ему было наблюдать за мимикой Мэлло.  Он пытался проанализировать его  как личность, но каждый раз цепляясь за какую-то черту, отвлекался на другое и вовсе терял нить размышлений. Прошло уже минут  20, а Мэлло все говорил, казалось, что ему совершенно не нужны ответы со стороны Ниа. Слабых кивков и банального «Мм..ясно» было вполне достаточно. Для него было главным – чтобы его слушали, а слушать Ниа умел идеально. Тут Мэлло замолчал, и,  улыбнувшись, уставился куда-то за плечо Ниа. Ниа обернулся. К ним направлялся рыжий парень  в полосатой кофте. Шел он быстро, глаза горели – весь  его вид говорил о том, что у него есть  чем поделится, так сказать, с общественностью. Он подбежал к Мэлло и утянул его куда-то в сторону, без умолку что-то тараторя.  Мэлло на секунду вывернулся, и сказал, обращаясь к Ниа: «До встречи! Позже поговорим.» И они с полосатым убежали. 
Понемногу все начали покидать общую комнату и расходиться по своим спальням. Ниа не обращал на это внимание. Он был в каком-то ступоре,  который сдерживал его восприятие действительности. В голове он еще слышал звонкий голос, описывающий ему жизнь в этом месте. Но сейчас мозг отказывался работать. Как он часто говорил сам о себе:  «Я бесполезен после девяти вечера» . Ниа хотел спать, а это значило, что нужно выйти из угла, в котором он простоял последние пару часов  и отправится на поиски своей комнаты.  Ниа  пошарил в кармане, и достал оттуда аккуратно сложенный листок, на котором был указан номер его комнаты – 21.

Отредактировано Near (2012-05-26 11:37:53)

М, напишите в ЛС, с чем Вы бы поспорили, если не затруднит? Литературный интерес!

Да, конечно.

Отредактировано Near (2012-05-25 22:23:21)

Near, ПРИНЯТ.
Добро пожаловать на форум.

Пишите неплохо, но пост только подтвердил мое предположение. Вы мало знакомы с персонажем. Не стоит ограничиваться данными из профайлов, прочитайте "Другую Тетрадь", если Вам так интересен ВВ.
Игрок Вы, судя по всему, хороший, терять  такого не хотелось бы.
Может, попробуете себя в другой роли, лучше Вам знакомой?

День нынче был дождливым и настроение катилось в серую пропасть как и тот мир что окружал юного студента факультета безопасности. Нужно было что-то менять. Со всех сторон окружал мрак и накатывающая волна уныния которая медленно переходила в депрессию. Вечерами просто хотелось умереть. Но слова одного философа: "Убивают себя лишь трусы убегающие от проблем." заставляли снова дышать. Лу шёл по серому асфальту и смотря только лишь под ноги уворачивался от луж и думал о том как всё снова повторится. И пахнувший старостью подъезд его дома где вечерами слышна брань пожилых соседей, и старые учебники предоставленные ему молодой девушкой-библиотекарем, которой он так понравился,и даже облазившее кресло в его квартире. Всё это повторяется и повторяется замкнутым кругом день за днём. И даже искры что завтра произойдёт что-то новое у Луиса уже не было в течении двух или трёх месяцев. Обычно люди которые не довольны своим настоящим вспоминают своё прошлое.Но... Лу нечего было впоминать, во всяком случае ничего хорошего или весёлого в его прошлом не было даже в помине. Всё было либо слишком серьёзно, либо грустно,либо до боли страшно и пугающе. Парень дошёл до подъезда и остановился у двери чтобы вытиреть ноги об коврик, который кто-то здесь так любезно положил. Луис вытер обувь и дёрнул дверь. В подъезде было тепло и сухо, но как и предпологал Лу здесь сильно пахло старостью и казалось, что он  попал не в свой подъезд а дом пристарелых. Впрочем привычный пусть и сильный запах ничуть не смутил его и поднявшись на свой этаж по лестнице он принялся искать свою дверь в темном коридоре. Найдя свою дверь он вставил ключ в замочную скважину и хотел было уже повернуть, но услышал странное шелестение из своего почтового ящика. Луис замер вслушиваясь, но других посторонних звуков слышно не было. Он сунул в ящик руку и обнаружил в нём свежий газетный свёрток. О том что он газетный было легко догадаться по сильному запаху чернил и характерному шелесту в руках. Луис всё же повернул ключ и открыл дверь.За дверью начали ругаться соседи. Неожиданно не правда ли? Луис включил в прихожей свет и принялся снимать обувь и верхнюю одежду. В квартире было душно и темно. Последним Лу снял шарф и повесив его на крючок, прошёл в комнату. Первым делом он открыл окно чтобы в комнате более или менее было чем дышать. После он раскрыл газету и плюхнулся в кресло радостно вздыхая о том что за день хоть раз нормально присел.Но его удовольствие в миг сошло на нет после того как в дверь сильно постучали. На лице Лу пробежали нотки  раздражительности, но он всё же заставил себя встать и подойти к двери.Немного помедлив и рассмотрев в глазок тёмный силует он твёрдо спросил:
-Кто там?
-Хватит притворятся Лу-сан. Вы должны мне деньги за квартиру за месяц!-Послышался резкий женский голос с той стороны двери.
-Ах да,конечно-Лу уже по первым её словам понял кто это мог быть. Это была его квартирантка Мисс Харуно. Знойная женщина лет пятидесяти с оригинальной манерой одеваться и ставить всех своих знакомых по стойке смирно.
-Сейчас открою-Лу достал из внутреннего кармана кофты портмоне и вытащив оттуда несколько купюр, открыл дверь её официальному хозяйну.Женщина сразу же вошла в прихожую не здороваясь и не ожидая приглашений.
-Вот возьмите-Лу протянул деньги женщине.Та резко выхватила у него купюры и принялась высматривать видимую ей часть квартиры на наличие следов пьянки,дискотек и прочего нарушения её внегласных правил. Лу тем временем осматривал её как обычно странный наряд. Это было длинное до икр вельветовое платье с большим для её возраста разрезом ,поверх этого платья была надета старая кожанная куртка а на голове у неё была летняя шляпка в стиле ретро с торчащим фиолетовым пером неизвестной птицы.
-Чтож-Процедила она-Вполне чисто, но если я увижу у вас что-то...
-Несоответствующее моим правилам, то я вас выселю-мысленно синхронно с её словами продолжил Лу-Конечно мисс Харуно я понял вас,спасибо что зашли проведать.
-До свидания-Ответила она видимо разглядев в словах Лу намёк на издевательство, который он так пытался скрыть.Ещё раз кинув быстрый взгляд на квартиру она развернулась и хлопнула дверью.Лу выдохнул и пошёл обратно в комнату. Уже во второй раз сев в кресло он взял ещё раз газету и прочитал заголовок... Его брови медленно поползли вверх от удивления. Он начал перечитывать заголовок снова и снова. Пытаюсь доказать себе что это не сон и не галлюцинация. И с каждым разом его лицо приобретало то очертания удивления,то радости за то что хоть что-то изменило его скучную жизнь. На газете было высечена огромными буквами надпись после которой стоял восклицательный знак:"Кира убивает преступников одного за другим". Лу не знал кто такой Кира хоть он что-то и слышал из новостных лент... Точно!Лу схватил с журнального столика пульт и включил телевизор. Быстро перебирая пальцем кнопку переключения каналов он начал искать официальный государственный канал Токио. Найдя его он сначала просмотрел глупую рекламу зубной пасты от которой хотелось закидать её создателя гнилыми помидорами а лучше вообще сжечь, а потом был детский мультфильм про каких-то ниндзя , чакру и ширинганы. Он не понял в этом мультфильме ничего, но этот странный мульт хотя бы был лучше чем та дурацкая реклама. И вот наконец начались новости. "Сегодня от взрыва склада топлива пострадало 35 человек 12 из них погибли остальных госпитализировали"-Пробалаболил ведущий своим "железным" голосом. Луис ждал когда же будет то, что нужно ему.И он наконец услышал."От сердечного приступа скончались несколько особо опасных преступников.Полиция винит в убийствах некого Киру чья популярность в Интернете достигла небывалых высот."-Вот тут Лу пожалел что поскупился подключить к своему ноутбуку Интернет,поставив себе задачу назавтра подключить Интернет обессиливший но весёлый Лу встал с кресла и выключив свет улёгся на кровать, пустившую его в плавания по дальним мирам сладких сновидений.

Отредактировано Lu (2012-09-23 23:00:18)

Я рад что вам понравилось) Проблем для меня лично пока нет. Нужно лишь дождаться когда мой друг подаст вам анкету

Минутная стрелка медленно, словно желая подразнить наблюдателя, перебирается с одной цифры на другую. Как невозможно долго может тянуться время, когда ничем не занят или ждёшь чего-то.
Видимо, в мире произошёл коллапс. По крайне мере, в её собственном. За последние сутки произошло слишком много событий, никак не укладывавшихся в голове. Только вчера она, кажется, стояла на пороге вместе с отцом – и девушка посмотрела в сторону двери – вот через эту дверь они прошли вместе. Потом был долгий-долгий разговор родителя. Похоже, с директором.
А потом минутные стрелки сжалились над ней.  Отец позвал её в небольшую комнатку – время, которое она проговорила, пролетело в один миг. После всё стало напоминать  начало кошмара: отец просто уехал. Бросил её одну. Потрепал по волосам, провёл по спине...и укатил ан своём новеньком блестящем БМВ. Толком ничего не объяснив – да разве он ей когда-нибудь что-нибудь объяснял? "Он считает, что я ещё слишком мала для таких взрослых вещей," - думала она с грустью, обводя взглядом предметы. Все дети в приюте были младше её. Но Арису это не волновало, она не собиралась ни с кем общаться.
Единственное, что терзало юную девушку – затяжная болезнь матери. Сколько она ни старалась, никак не могла избавиться от чувства безнадёжности. Ощущения, что её попросту бросили. «Глупости, конечно – думала она, наблюдая за компанией мальчишек, гоняющих футбол за окном. – Папа никогда бы не оставил меня. И маму не оставил бы. Хотя я почти уверенна, что у него есть любовницы...наверняка он скрывает от мамы. По работе так часто звонить не могут».
Иногда Алиса проклинала своё преждевременное взросление. Умение нестандартно мыслить. Порой ей хотелось стать такой же, как все. Или по крайне мере незаметной – но своим образом мышления она выделялась. Зато тут, он успела уже понять это, её не замечали. И впервые за долгое время наступило долгожданное спокойствие за столь долгий промежуток времени.
Конечно, многие мысли не давали расслабиться. И она не могла не оправдать возложенных надежд - многие слышали о ней, ждали креативных мыслей и идей. «Но я далеко не всегда могу дать их», - размышляла она, пока проводила черту на рисунке. Пожалуй, это была одна из немногих вещей, позволявших ей на время отвлечься. Занимаясь творчеством, она мало о чём думала, кроме самого процесса. Настолько это увлекало её, что она могла не замечать ничего вокруг часами, пока не наступало чувство голода. Или усталость.
В этот раз не шло творчество, а минутные стрелки не собирались миловать её. «Как же медленно...может, поговорить с кем-нибудь..., но с кем?» – все дети вокруг казались ей безумно гениальными, гораздо умнее её самой. И она испытывала что-то наподобие ужаса, когда к ней кто-то подходил. С другой стороны – они ведь такие же люди, такие же дети, как и она сама. Просто..другие. А других, какими бы они ни были, надо уметь принимать.
«Я разберусь с ними потом», - решила Алиса. Временами на неё поглядывали, но она никак не реагировала. Ей просто не хотелось не с кем разговаривать. Потом, не выдержав замкнутого пространства, девушка вышла на воздух. И её обнаружило солнце. Она пыталась спрятаться, но всё тщетно: оно было везде. «Ничего плохого в солнечном дне нет, но я не очень люблю яркий свет».
Она спряталась в тени дерева и наблюдала оттуда. Но внезапно, словно по волшебству, сбежались тучи и полился дождь, быстро превратившийся в ливень. Все, без исключения, побежали в приют.
Она бы осталась, если бы ей не хотелось так есть. Когда она пришла минутные стрелки ненамного сдвинулись. Однако, после ужина минутные стрелки вдруг передумали и пошли намного быстрее.
Вечер почему-то Алиса провела очень плодотворно; исследовала библиотеку, нашла множество интересных книг. И встретила там ещё одну девочку, которых тут было, к слову, совсем мало. Оказалось, что та частенько бывает тут. Пока они говорили, минутные стрелки совершили круги в несколько часов.
И настало время сна. Ей показалось – а может и вправду – когда она поднималась наверх, в спальню, в проёме мелькнул знакомый силуэт. Она не могла не узнать: это был директор. Кажется, он улыбался. Неужто ей? Нет, это исключено. Кто бы стал ей улыбаться. Решив, что это всё из-за усталости, она уснула. Но в своих мыслях, уходящих в сон, она думала о том, что, может, не все перемены в жизни ведут к худшему. И это надо воспринять как ещё одну возможную дорогу, открывшуюся ей по велению судьбы.