Лайт сидит на бетонном холодном полу камеры и в очередной раз размышляет о том, как же он исхитрился попасть в такую неприятную ситуацию.
Как же болит голова...
Серо-бежевые стены. Жёсткая койка. Где-то неподалеку из крана сочится вода.
Мысли сочатся так же медленно и неостановимо, назойливо возвращаясь к незавидному положению заключённого. 
Ужасно. Почему я всё-таки здесь? Неужели я совершил какое-то преступление?
Вчера вечером на связь с ним снова вышел L, но Лайт тщетно пытался выяснить, когда его освободят и в чём он провинился. Единственное, что удалось понять по намёкам и оборванным фразам - это следственный эксперимент, причём неизвестно, когда он завершится.
Сейчас, после бессонной ночи, проведённой в размышлениях, Ягами уже простроил ещё несколько стратегий разговора, чтобы поскорее выянить, что же случилось, и как он может доказать свою непричастность к чему бы то ни было. Предыдущие попытки обернулись провалом, но вчерашний разговор был на три минуты длиннее, чем обычно. Это давало повод надеяться.
Ему ужасно не хватало новостей. Как продвигается дело Киры? Что сейчас делают Матсуда, Айзава и прочие? Почему на связь выходит только L? Как отец допустил подобное истязание собственного сына? Ни на один из вопросов не было точного ответа.
Лайт допускал, конечно, что его участие в эксперименте поможет продвинуться в расследовании, но эта мысль была в корне нелогична: ведь его способности тоже могли бы найти применение, а сейчас он постепенно сходит с ума от этого непрерывного ожидания в неизвестности.
Возможно, дело тогда пошло бы гораздо быстрее. Возможно...
В голову приходили и нерадостные мысли о том, что это и есть цель знаменитого детектива: прикрывшись экспериментом, обезвредить главного подозреваемого, против которого и внятных доказательств-то не было, чтобы по выходу из камеры Ягами Лайт без лишнего шума перекочевал в психическую лечебницу, откуда бы вышел радостный обычный член японского общества среднего ума и способностей.
Эти мысли юноша старался отметать, чтобы отчаяние не заблокировало работу мысли совсем. Но они возвращались с каждой порцией тошнотворной бледной еды, с каждым мерцанием экрана следящих камер, с каждой каплей, падающей из протекающей где-то трубы.
Я невиновен!Меня выпустят!Надо только дождаться.
Негодование и отчаянная надежда переполняли Лайта, когда он мысленно выкрикивал эти слова. Они успокаивали, и можно было рассуждать на более отвлечённые темы. Например, о том есть ли в мире справедливость, и можно ли её установить методами Киры.
Думаю, нет. Как можно убить ч е л о в е к а, пусть даже ради достижения великой цели? Неужели в нём нет ни жалости, ни здравого смысла - даже преступника можно перевоспитать, любой может пригодиться. Ведь для чего-то же мы пришли в этот мир. Хотя человеческая природа повергает меня в сомнения. Да уж...
Парень попытался сесть поудобнее, кое-как извернувшись и обхватив скованными руками колени. Ничего, вынужденное одиночество и бездействие скоро кончатся. Он в этом уверен.

Тема пробного поста для игрока Amane Misa:
Возьмем самую простую из возможных тем.
Миса после встречи с Лайтом остается одна. Ее мысли, чувства, впечатления от встречи с этим человеком.

Осс: Я пущусь в импровизацию, предупреждаю, ведь это игра..хм) так что дам воле своей простой фантазии. если вы не против. Постараюсь написать детское воспоминание..да

Рюдзаки удивленно посмотрел в окно: как быстро однако идет время. Только вчера так яростно светило солнце, а сегодня все более чем мрачное. Серость детектив любил почему-то больше чем какие-то неожиданные изменения в погоде. Пускай уж лучше он будет всегда знать что там, за окном.
Но его внимание привлек не только явный контраст со вчерашним днем, но и мелькание легких белых снежинок. Они бесшумно ложились на подоконник, постепенно облепливая его. Л уже давно не замечал снега, как он красив, настолько тихим и загадочным казалось ему сегодняшнее явление...
Рюдзаки распахнул окно и в штаб расследования ворвался холодный ветер. Совсем того не замечая, Л сильно облокотился на ледяной подоконник, мысленно сравнивая этот день с днем, когда он в первый раз встретил старика Вамми.
Тогда тоже шел тихий рассыпчатый снег. Англия гудела и шумела, в преддверии Рождества. Л терпеть не мог рождество не из-за банальных "некому было поздравить" или "был одинок и праздники не радовали", он терпеть не мог Рождество потому что его раздражала кутерьма, шум и постоянная суета. к счастью приют Вамми, загадочного хозяина которого, никто так и не видел, был вдали от всего этого.
Лаулиет сидел на старой качеле ритмично раскачиваясь и проклиная про себя Рождество. Мальчик давно не верил в бога, следовательно все эти разговоры в приюте о божьем чуде и рождественских желаниях его угнетали. Пускай не сильно.
Качеля скрипела размеренно, к ее скрипу прибавился еще и шорох тяжелых шагов. Л повернулся медленно, наблюдая как к нему приблизился взрослый мужчина с мягкой улыбкой спросивший:
- А что же ты совсем здесь один, а? Ты ведь Рюдзаки, да?
Мальчик кивнул на автомате.
- Откуда он знает мое имя? Не думаю что в приюте рассказывают имена детей кому попало. Я его не разу там не видел... Кто это? Очень странно...
- Называй меня Ватари, договорились? - мужчина поправил очки, затем указал на приют, - ты тут не заскучал один? Все скоро будут наряжать елку.
- Да, я знаю. Нам говорили. Просто я не хочу там пока что быть.
- Рюдзаки, разве ты не любишь рождество?
- Не люблю. Это важно?
- Дети обычно радуются ему, - вздохнул мужчина, - может, пойдешь ко всем? Ты скоро замерзнешь, - с этими словами он снял свое пальто и накинул на хрупкое тело мальчика.
- А вы.. Вы вообще кто?
Неожиданно 7-летнему Л в голову пришла невероятная мысль. Наверное это и есть бог. Он пришел чтобы разобраться почему это он, Рюдзаки, не празднует со всеми. Почему не верит в него?
Ну а кто же это еще мог быть? Детское сознание живо выстроило себе нужный образ. Л слегка замялся, думая о том, что уже пожалел о своем отношении к празднику.

- Он пришел чтобы я поверил.

- Я буду с тобой еще довольно долго, Рюдзаки, - проговорил тихо незнакомец, снова улыбнувшись. Этот мальчик привлек его внимание с первого взгляда, такой беззащитный и одинокий. Ватари всегда мечтал о сыне.
- Я не против... Но, разве меня не полагается наказать?
- За что?- удивился Вамми.
- Я не верил в Вас.
Мужчина тихо рассмеялся, потрепав темноволосого парнишку по волосам. Он подумал лишь:
"Смышленный не по годам, но странный какой.. Хотя он ведь всего лишь 7-летний ребенок. Наверное... "
- Рюдзаки, я - хозяин приюта.
- А, - разочарованно кивнул тот, - как жаль...
- Жаль? - растерялся мужчина.
- Да, будь вы и правда богом, я бы поверил в него.
- Почему?...
- Я подумал, он наконец обратил на меня внимание.
- Пойдем внутрь, Рюдзаки. Уже стемнело... - Ватари протянул Л руку, - обещаю, буду оказывать тебе должное внимание, - рассмеялся он.
Лаулиет заморгал удивленно, затем встал с качели и, отдав пальто его владельцу, направился к приюту, оглядываясь на нового знакомого.
- Значит, вы тут главный? - тихо спросил он. - Ладно, мне самому уже стыдно, за то, что я принял вас за некоего Бога, - Рюдзаки остановился на секунду и Вамми с ужасом понял, что мальчик идет по снегу босяком.
Он подлетел к нему и тут же с укором стал подгонять, чтобы тот шел быстрее. Л удивленно спотыкался обходя небольшие сугробы, пару раз рассмеяшись на шутливые угрозы.

...........
Рюдзаки вздронул, ощутив как на носу расстаяла снежинка. Да, единственный человек, который заинтересовался в Л не только в плане ЭВМ был именно старик Вамми. Л уважал его за саму идею создания такого места, ведь там ему было намного лучше, чем было бы в любом другом приюте. Ватари всегда помогал ему, всегда говорил просто, без любопытства, смотрел понимающе и с одобрением. Рюдзаки не с чем было сравнивать, поэтому он спокойно мог заявить:

- Ватари дорог мне. Мы знакомы с моего детства. Других вариантов пока что нет.
Надо обязательно поздравить старика с рождеством! Снова вылетело из головы. Как быстро прошла осень.

Он сам не точно понимал, почему вдруг вспомнил тот глупый эпизод из своей жизни. Глупый потому что именно тогда он первый и последний раз на минуту поверил в Его существование. Отныне все было
иначе. Ему был забавен сам факт божественности... Именно поэтому Кира порой вызывал у него усмешку.

- Б о г нового мира, значит?
Посмотрим.

Отредактировано Lawliet (2010-05-06 20:15:46)

Отлично, я рад)

Хорошо, сейчас прочту и исправлю. Я думаю, когда появиться игрок Ватари не сильно этот эпизод повлияет на развитие событий)
но впредь постараюсь такого не делать.

Тема пробного поста для игрока Alice Taslmann:
Будучи родственницей Вамми, Вы узнаете о его смерти. Наводите справки и, наконец, Вам удается выяснить: юноши, которого вы знали под именем L Lawliet больше нет в живых. Реакция, эмоции, чувства Вашего персонажа.

Тишина. Пугающая, заставляющая сильно нервничать. Кричать от страха. Кажется, что если прислушаешься, то можно услышать, как бегают крысы под полом и капает вода с потолка. Невысокой девчушке, сидящей в самом углу и свернувшейся комочком должно быть очень страшно. Казалось бы, всего лишь стоит закричать - и разобьёшь эту молочную пелену тишины. Но стоит ли кричать, если тебя никто не услышит? И не будет ли ещё страшнее, если твой крик эхом разойдется по подвалу, заставляя звук резко отражаться от стен?
Помогите... помогите...помогите.... папа..... черт! кто-нибудь!...
Только и остается, что кричать мысленно. Звать на помощь лишь в собственной голове.
Девушка зашевелилась, пытаясь подняться, но ноги после долгих посиделок не хотели слушаться. Девушка озлобленно стала тереть их руками, чтобы разогнать кровь.
Надо придумать хоть то-нибудь!!
Саю стала наворачивать круги поп подвалу, но разве можно этим добиться чего-либо? Умные мыли в голову не шли. Зато всяких глупостей хоть отбавляй.
А может... эмм.. это шутка чья-то? да нет, вряд ли.. Или похититель симпатичный?.. Саю!.. Что за бред!!!??? Сосредоточься, дурочка... мало ли какой это маньяк!
Она несколько раз покружилась, чтобы размяться. Со стороны могло показаться, что она танцует или радуется чему-либо. Но пока она не видела особой опасности и естественно боятся ей было нечего. Ни пистолетов, ни пушек, ни ещё какого-либо оружия... Даже людей по близости не было!
Она подошла к тяжелой массивной двери и робко постучалась.
- Эй! Там кто?.
Даже не смотря на то, что её могли убить, находится в одиночестве было страшнее.
- Э-эй!!! Маньяки, убийцы!... Да хоть кто-нибудь!!! - Громко выкрикнула она. Но ей ответило только её эхо. Саю поежилась. Такой исход её не очень устраивал. Казалось, что она вообще одна в этом здании. Да она даже не знала, где она находится.
Может. Мне хотят просто заморить тут?.. Тут даже туалета нет!... Что за невезуха?... Убейтесь там все нафиг... Гады....
Она явно занервничала и стала с удвоенной скоростью ходить по кругу.

Yagami Sayu, очень неплохо) Принята)

Alice Taslmann, я не админ, но, надеюсь, подойду)) Принята.

***
Странный. Странный парнишка. И кажется, будто немного похож на меня.
- Эй, новенький!.. Считаешь себя самым умным?
Сейчас что-то будет.
Бейонд наблюдал за новичком и обступившими его воспитанниками, стоя у самой дальней стены. Ему открывался прекрасный обзор всего происходящего, в то время как его самого никто не видел - просто не обращали внимания.
- Не знаю. Наверное, да, - новичок невозмутимо пожал плечами. раздался дружный гогот воспитанников - новенький был весьма неосторожен. Или самонадеян. Или и то, и другое...
Бейонд ошибался. Он просто говорил правду и был уверен в своих силах.
- Да он нарывается, ребят!
- Выпендривается!
- Самый крутой, да? Сейчас мы тебе покажем, кто тут самый крутой...
Ну всё. Сейчас его обработают по полной программе...
Самый старший из шайки - Бейонд не помнит его имени, но буквы над головой складываются в слова "Джон  Льюис" - размахивается, целясь кулаком новичку прямо в лицо. Однако тот хоть и мелкий (еле достаёт Льюису до пояса), но весьма увёртливый. Бейонд, собравшийся было уходить - картина избиения новоприбывших была в приюте обычным делом и в общем-то его не интересовала - задержался и занял свою прежнюю позицию у дальней стены. Зрелище обещало быть занимательным.
И он не прогадал. Новичок ловко шнырял между высоченными лбами, избегая ударов и отчаянно молотя кулачками налево и направо. И, что самое удивительное, его удары почти всегда достигали цели. Бейонд видел, как падает на пол, держась за лицо, низенький коренастый Бобби по кличке "Бульдог", как высоченный Дик Шпала, получив пинок под колено, отползает в сторону из общей свалки, как Дэнни Гринвуд наконец-то разбивает отчаянному пареньку нос, но тут же получает в ответ коленом в причинное место... Прошло не больше двух минут, но вокруг паренька уже образовалась толпа поверженных противников, а сам он - маленький, нелепый и лохматый - гордо возвышался посреди всей этой свалки, утирая кровь, капающую из расквашенного носа.
И тут подоспел Ватари.
- Боже мой, что тут произошло?.. Что ты натворил? - обратился он к новенькому, взяв его за шиворот и хорошенько встряхнув.
- Они сами виноваты, - спокойно ответил тот. - Они кричали: "Новенький, ты нарываешься!". А я сделал всё по справедливости...
По справедливости, говоришь?.. Интересно.
Бейонд впервые за всё время посмотрел на буквы над головой новичка. Они складывались в странное имя - L. L Lawliet.
Впрочем, имя самого Бейонда тоже было не из обычных. Так что он не удивился.
***
Удивиться ему пришлось чуть позже - когда из Дома Вамми постепенно начали переводить воспитанников. Постепенно, один за одним, разъехались все прежние обитатели приюта. Но стали приезжать новые. Странные дети со странными повадками и привычками. Дети, чей уровень интеллекта был сравним с уровнем самого Б... Дети, у которых не было имён. Были только буквы. Буквы латинского алфавита. И первой буквой в этом алфавите был L. А двоим другим, оставшимся от самого первого поколения, запретили называть друг друга по имени и объявили, что теперь они - А и BB. Из соображений безопасности, как им тогда сказали... Впрочем, Бейонду было всё равно, и он нередко удивлял воспитанников, называя их настоящими именами. Просто так, по привычке - к тому моменту он уже привык это делать.
Изменилась и учебная программа - задания стали сложнее, круг предметов существенно расширился, требования стали строже. И появился негласный рейтинг Дома Вамми. Его не вывешивали на досках объявлений, не обубликовывали в стенгазетах, о нём не говорили - но каждый житель приюта мечтал втайне услышать шёпот за своей спиной: "Он первый после L..."
Всё равно что "первый после бога".
И вполне естественно, что за позиции в этом негласном рейтинге между детьми развернулось соперничество. Каждый хотел быть если не первым, то хотя бы не последним. И каждый прилагал к этому все возможные усилия. А возможности этих детей зачастую превышали возможности многих взрослых.
Бейонда тоже несколько захватил всеобщий ажиотаж, но ему удавалось сохранять место "второго после L" достаточно легко, не прилагая к этому каких-то особенных усилий. Совершенно по-другому относился к этому А - для него этот титул, кажется, был всем. Он держался за свою позицию в рейтинге из последних сил. Он не хотел уступать кому бы то ни было - даже Бейонду, его номинальному другу. И однажды он сорвался. Это было первое и последнее задание, которое А не смог решить...
Бейонд знал. Уже тогда знал, что это должно было произойти. Отсчитывал цифры, пугая А задумчивым взглядом, устремлённым куда-то над его головой. И раздумывал - что же это будет?.. Автокатастрофа?.. Несчастный случай?..
Это было самоубийство. А вскрыл себе вены осколком чашки, на дне которой ещё оставались следы сладкого какао...
А кровь на белом - это так красиво, - подумал Бейонд, зайдя в ванную комнату в то утро. Сама смерть его не взволновала - ведь так и должно было случиться. Но причина этой смерти заставила задуматься. Задуматься о том, во что превратился Дом Вамми. Задуматься о той великой цели, для которой здесь собирали лучших из лучших. Задуматься о конвейере, на котором волей судьбы он оказался. О системе, которая лепила из детей безликие резервные копии, подменяя все цели и стремления в жизни одной-единственной целью - стать L. Стать достойным L. Превзойти L.
И Бейонд сознательно позволил этой системе вклиниться в его разум. Теперь первым стал он - первым после L. Но его это уже не устраивало.
Если они хотят получить копию, они получат лучшую копию из возможных. А лучшая копия - это копия, превосходящая оригинал.
И Бейонд стал копировать L во всём - привычки, походку, одежду. Он с головой погрузился в детективную деятельность - на папке с его личным делом стоит внушительная цифра "452". Это число раскрытых им преступлений. Но проходят эти дела под грифом "L". Потому что тогда двоим в этой роли было бы тесно...
Но вскоре Б осознал, что у него не получится превзойти "великого детектива", следуя по выбранному пути. И тогда он пришёл к новому для себя выводу - если есть идеальный детектив, то должен быть и идеальный преступник...

Благодарю. И больше не надо называть меня копией... *мрачно сверкнул глазами*

Тема пробного поста для игрока Misa:

Вернемся к первому появлению Мисы в сюжете. Вам нужно как-нибудь намекнуть Кире о себе, как еще одном обладателе Тетради Смерти. Опишите Ваши действия с момента, когда Вам в голову пришла эта мысль, до легендарного появления "второго Киры"на телевидении.
Опять же, не скупитесь на время написания и на объем поста. Опишите ход Ваших мыслей и действия.

Misa, ну, вот и Вы). Мы Вас все-таки дождались.
Принята, без лишних разговоров.